Поздней осенью 2001 года мы вместе с тренером Амином Чомаевым отправились в Великобританию затем, чтобы купить хороших лошадей для пятигорского филиала «Башнефти», ибо сделать это в России в то время было очень трудно... Одновременно с нами с той же целью туда же отправились представители Донского конного завода. Альтернативы отечественному товару в те годы не было никакой, а потому в ведущие конные заводы, такие как «Восход» и «Красноармейский» имени А.И.Майстренко, потенциальные покупатели выстраивались в очередь. И это притом, что цены были очень высокими, а по-настоящему хороших лошадей покупателям, кроме как очень уважаемым людям, просто не показывали. Даже откровенно третий эшелон стоил в пределах 10–15 тысяч долларов (а тогда это было сущест­венно больше, чем сейчас). Хорошие же лошади стоили 50–60 тысяч.

В Туманном Альбионе мы выбрали четырех жеребцов, среди которых был гнедой сын Блуграсс Принца, позже Амин дал ему кличку Альсабель. Изначально он хотел назвать его Артсабелем в честь своих лучших трех жеребцов: Артикула, Сагама и Бельведера. За Альсабеля было выплачено всего-навсего 4,5 тысячи фунтов стерлингов, тогда около 8 тысяч долларов. На следующий год он выиграл приз Первой Короны в Пятигорске (главную скачку для двухлеток), а в 2003 году стал одним из лучших по итогам сезона на Центральном Московском ипподроме. Если точнее, то в том сезоне Альсабель не уступал никому, кроме Акбаша, ну а кто ему не уступал? Такие, как Акбаш, у нас рождаются раз во много лет.

Кроме Альсабеля из той партии отличился Альмансур, выигравший Пятигорское Дерби 2003 года. Хорошо скакал и Мэджикал Пауэр – четвертый призер Всероссийского Дерби 2002 года. Помимо этого, удачно «на импорте» выступили Волгоградский и Донской конные заводы. Тогда отечественные коневладельцы сделали очевидный вывод: то, за что «у нас» просят 50 тысяч, «у них» в лучшем случае стоит пятнадцать, а то и пять. А затем все поехали покупать лошадей в США и Европу, и как следствие, сразу же резко упали цены на внутреннем рынке, чему, совершенно естественно, отечественные коннозаводчики были отнюдь не рады.

С тех пор импортные лошади выигрывали у нас все, что можно выиграть на дистанциях до 2400 метров и серьезно «прижали» отечественный товар. Мне очень часто приходится слышать странные высказывания – мол, мы импортируем копеечный хлам, засоряем отечественное коннозаводство, «они» нам сливают все то, что им самим негоже, поэтому импорт надо запретить или строго ограничить. Но позвольте, господа, взгляните на статистику! В 2006 году на ЦМИ рожденные в России лошади выиграли семь традиционных призов из 31-го: Анилина (Абсолютный), Жокей-клуба (Сателлит), Дерби (Джасил), Министра сельского хозяйства РФ (Сателлит), Президента РФ (Сателлит, голова в голову с Эшкией), имени С.М.Буденного (Аксессуар) и Закрытия (Лакватор). Надо сказать, это отличный результат, так как все это главные призы сезона, хотя, справедливости ради, нужно отметить, что Джасил российским является исключительно номинально.

И если мы импортируем хлам, то каким образом он выиграл 24 традиционных приза? Если хлам у нас выигрывает три четверти призов на центральном ипподроме, то что же тогда производим мы? И потом, что вы называете хламом – детей Монжё, Тандер Галча, Марк Оф Эстима или Лемон Дроп Кида? Но уж если на то пошло, то где Монжё, а где Тормонт? Где Тандер Галч, а где Корвиниус? Разве можно равнять тех, кто выигрывал главные призы мира, с теми, кто-либо никогда не скакал, либо скакал посредственно? Покупать же производителей мирового класса наши коннозаводчики в большинстве случаев не имеют возможности.

Можно заметить сокращение количества побед в традиционных призах на одну испытанную импортную лошадь, но это не говорит ровным счетом ни о чем. У нас как было тридцать традиционных призов, так и осталось, а лошадей ввозится с каждым годом все больше и больше, и даже если мы будем ввозить одних Секретариатов и Милл Рифов, эти цифры будут говорить о спаде класса импорта.

Некоторые люди ссылаются на международный опыт ограничения импорта. Но за рубежом если кого и ограничивают в доступе к скачкам, то иностранных коневладельцев, а не лошадей. В ту же Турцию можно ввозить отъем в неограниченном количестве.

Многие откровенно признают, что наше коннозаводство слабее западного, но нужно поддерживать отечественного производителя и развивать отечественные линии. Конечно, коннозаводчикам хотелось бы избавиться от импортной конкуренции и торговать по завышенным ценам, но поспособствует ли это повышению скакового класса? Что касается линий, то они должны доказывать свое право на существование в конкурентной среде, а если они этого сделать не в состоянии, то кому они нужны? Если же создать для этих линий парниковые условия, то как тогда выяснять их реальную ценность?

Вообще же импортные лошади – отличная лакмусовая бумажка, показывающая состояние нашего коннозаводства. И это состояние, надо сказать, очень хорошее, учитывая длительное отсутствие целостной системы испытаний с адекватными призовыми. Мы по-прежнему лучше наших соседей по Восточной Европе, а для того чтобы на равных конкурировать с Западом, нашим коннозаводчикам нужен племенной материал, каким располагают их тамошние коллеги.

Мировой опыт показывает, что протекционизм в коннозаводстве если что и повышает, то амбиции коннозаводчиков, но не класс лошадей.

И вот здесь мы подходим к сути проблемы – системному конфликту коне­владельцев и коннозаводчиков. Цель коневладельца – обеспечить максимально выгодное сочетание параметров цена – качество при покупке лошадей. Цель коннозаводчика – стабильный рынок сбыта и максимально высокие цены. Совершенно очевидно, что становясь на сторону вторых, мы ущемляем интересы первых, а таким способом ничего не добиться.

Мировая практика свидетельствует, что существует лишь один эффективный способ поддержать отечественных коннозаводчиков и стимулировать повышение класса и скачек, и лошадей, не ущемляя интересов участников процесса. Речь идет о премиях коннозаводчикам и коневладельцам, за победы лошадей, рожденных в данной стране. Выплата подобных премий широко практикуется во многих странах, в том числе и в той же Турции.

Поймите меня правильно, я за отечественное коннозаводство, но против парниковых условий для него. Я считаю, что приоритет – это классные скачки, честная и открытая борьба, в которой побеждает сильнейший, а затем независимо от гео­графии происхождения отправляется в российский конный завод, чтобы продолжить свой род и внести свой вклад в развитие российского коннозаводства.